__________Кто вырос в таежной деревне, знает, как велика тяга к родным местам. Летишь ли на самолете по служебным делам, едешь ли на поезде, а как замелькает сибирская тайга, мохнатая, дикая, как заблестит в веселых солнечных лучах речка — такая радость наполнит тебя! Словно незримые крылья подхватят, понесут, быстрее поезда или самолета к молчаливому суровому краю: к крутому яру, заросшему жесткой травой, гибкими, крепкими талинами, седыми скрипучими деревьями, к темной змеистой реке с бездонными пенящимися воронками, к карчам, торчащим у берегов.
__________Пустынно вокруг. Ни души. Весной Чулым разливается, окружая дома неспокойной водной гладью, подступающей прямо к огородам. Выглядывает солнце, окна домов улыбаются молодо и ясно.
__________Лето в Сибирь врывается быстро, не уследишь. Жара, сушь. Вода в реке убывает. Берега покрываются горячим светлым песком и белесыми перекатами из мелкой гальки.
__________Окна деревенских домов веками глядят на скрытный, задумчивый берег Чулыма. Словно всю жизнь мечтают они повидать места, где река делает изгиб, разливаясь на два рукава: один глубокий и быстрый, другой мелкий, равнодушно-неторопливый.
__________Может быть, они припоминают дни, когда еще не были аккуратно сложены плотниками из стройных стволов лиственниц. Когда были красивыми и гордыми деревьями — частью необъятной тайги. Когда дружно жили в родном бору, весело шумели под музыку ветра, тянулись к небу, солнцу, высоте. Им казалось, что они молоды, вечны, свободны. А нет! Пришли люди, завизжали пилы, застучали топоры, брызнули белые, теплые щепки. А потом пошли в ход рубанки и сверла… И вот теперь доживают жизнь кто где. Некоторым судьба преподнесла сюрприз: быть окнами — проводниками света и сродства со всем окружающим миром.
__________Живет в одной из таких деревень, Подкаменке, на берегу Чулыма Авдотья Матвеева, а среди своих, деревенских просто — Белоножиха — баба, каких много еще на Руси. На мужа Ивана еще в сорок первом похоронку получила из блокадного Ленинграда. Любят молодые слушать ее рассказы, особенно про жизнь в войну: «Ребят мало было: один на семерых, а девки да бабы тосковали по мужикам. Невмоготу! Бабы-то терпели, такая их доля: терпи да терпи, глотай слезоньки соленые. А девки — нет, пялятся на каждого мужичонку, задами вертят, глазами зовут, как будто это такая радость — гулевать! Измучишься, стыда не оберешься, если где поддашься, да молва пойдет. Еще хуже — забрюхатишь да сураза принесешь. Ни ему, бедняге, ни тебе житья не будет. Он-то ведь не виноват, все эти заигрывания сказываются. Терпите, девки, как бабы терпят, ищите своего единственного...»
__________Хотя ждать его тогда всю жизнь можно было, и все зря! Многие так и доживали свой бабий век в одиночку. Сыновей, дочерей вырастят, женят, а сами как Бог послал. Те, кто помоложе да позабывчивей были, вновь замуж выходили.
__________Поля, дочка Белоножихи, — счастливица! После войны сразу замуж вышла, за Шуру в солдатской шинели. Надеть-то нечего было, вот он и ходил и зиму, и лето в шинели. Хорошо хоть она такая крепкая: носить — не сносить. Окрутила парня Поля. В деревне даже болтали: «Околдовала! Колдунья она, и Белоножиха — колдунья. Старик один праведный ходил по этим местам. Приветили его, он и научил». «Наговоры, — отвечала им Белоножиха. — Тут другое дело совсем, с детства они друг дружке приглянулись».
__________А было это перед войной. Ходила Поля за реку в соседнюю деревню. Хотела десятилетку закончить. Учился на класс выше ее Шурка Чепурнов. Шустрый такой, сероглазый парнишка. Он и стал ее первой любовью. Тайной, с которой Поля дни и ночи проводила. И что в нем нашла? Могла и лучше выбрать!
__________А нет — только Шура да Шура. Виду не подавала на людях. А как узнает, кого вечером провожал, губы побелеют от волнения. Придет с подружками на вечерку — пляшет, веселится. Как даст дроби! Да тут же частушку пропоет. Высмеять-то она любого могла. Ее знали. Никто не лез с ней частушки петь. Шура — тот улыбается, хитрюга. «Хромку» схватит, подыгрывает. А то и сам отколет коленце. Заденет девок — те давай шуметь! Полю просят в ответ что-нибудь спеть. Она и ответит! Глазом не моргнет. Шура потом подбежит к ней: «Пойдем, Поля, погуляем на реку». Она ему: «А как же моя соперница, которую ты вчера провожал? Не заплачется?». «Ничего с ней не будет». «Ну раз так, веди!» — говорит Поля с улыбочкой. Довольная! Летит вприпрыжку.
__________Гуляют до петухов, целуются, бегают у реки, как дети. В деревне уже стали поговаривать: свадьбы жди. Но случилась война. Многих мужиков позабирали. Шура добровольно пошел воевать. В разведку попал. Письма слал длинные. Описывал солдатскую жизнь: вроде все хорошо, не страшно. Хотя ясно, что не малина. Сегодня жив, завтра — нет. Воевал он, воевал — медаль получил. Не выдержал, сообщил в письме. Поля ночи не спала, читала. А днем работы по горло: и матери надо помочь, и в колхозе трудодни заработать. Потом устроилась работать почтальоном. Стало полегче, но приходилось много ходить по деревням. А в тайге кое-где дезертиры прятались. Могли убить, и что хочешь сделать. Боязно, но работать надо. Шла.
__________Однажды встретила одного. В лодке, на реке. Бородатый. Худой. Попросил газеты принести и положить под яром. Пригрозил: «Если пикнешь где, найду!» Поля бойкой была: как вернулась в Подкаменку, позвонила в военкомат. Оттуда приехали, окружили то место, поймали дезертира. Отправили в штрафной батальон. Народ Полю поддержал: «Все мужики воюют, а они в тайге отсиживаются, гады!» Об этом случае похвалилась она Шуре своему. Тот ответил: «Не лезь, куда не просят! Вернемся, сами разберемся».
__________И правда, вернулись после окончания войны. Только не все. Поубивало многих. Но Поле, видно, счастье выпало: целехонький ее Шура, возмужал. Идет по деревне — девки гужом за ним. Пришел домой — родня плачет от радости. Мать на стол готовить принялась. Сбежались соседи — чуть не вся деревня. Вдруг в окно увидели: Поля идет. Принарядилась. Вошла, и с порога — к нему! Шура тоже рад. К вечеру сказал матери: «Поля у нас останется». Так и стали жить вместе. Пожили, пожили — отделились от матери, стали жить самостоятельно. Родилась у них дочь, Любочка. Да через 8 месяцев заболела и умерла. Уж как они убивались оба. Через год родилась еще дочь. Старые люди посоветовали: «Назовите материным именем, долго проживет, счастливая будет». Так и сделали. Поля росла здоровая и такая же бойкая, как мать. Шура продавцом устроился. Дочка придет — сразу за прилавок. Наберет конфет разных и давай раздавать их друзьям-ребятишкам. Раздаст все, снова вернется, пока отец не наругает. Поля тогда заплачет, обидится, побежит домой к матери. Та потом мужу говорит: «Ну чего ты, Шура, на нее кричишь? Ребенок ведь еще. Подумаешь, конфеты ребятам раздала. Доброй растет, не то что у некоторых. Мы-то с тобой, забыл, какими были?» Шура только улыбнется, подойдет к дочери, обнимет, приголубит: «Ничего, ничего! На отца грех обижаться». А сам вытащит припрятанный подарок: куклу или еще что — и ей. Поля засияет вся! И слезы пропадут. Убежит на улицу подружкам показывать. А Шура обнимет жену, и сидят они так долго, любуются друг дружкой. Умрут ведь, если разлучить, не выдержат!
__________Завидуют им. Бабы, которые своих мужиков ревнуют, приходят к Поле, просят:
__________«Помоги нам своих мужиков приворожить, чтобы не бегали куда попало!» Поля в ответ: «Не знаю я ничего, кто вам наговорил?» Они не верят: «Умеешь, только не хочешь помочь. Шура-то — присушенный, вон как вокруг тебя бегает. Тебе что, душа спокойна! Пожила бы в нашем аду — узнала бы». Как только они ни уговаривают Полю. Но она учит лишь любить крепко. Мол, это лучше любых наговоров помогает: любит она Шуру, не променяет ни на кого — вот и счастье есть. А что она без него? Только горе мыкать! А тут все: и дети, и доверие.
__________«А разлюбит меня, — говорит Поля строго, — проживу одна, с дочерью. В петлю не полезу. Хотя кто его знает, что тогда будет. Подумать страшно! Надеюсь я на Шуру. Нет, и ему без меня не прожить, — продолжает она задумчиво. — Не знаю почему, но если случится что, и он долго не протянет. Мы уже говорили про это...»
__________Только горе их обходит стороной. Счастье в доме. И любовь. С ней не пропадешь. Все беды вынесешь.
__________Кроме дочки у Белоножихи пятеро сыновей, про которых она так говорит: «Одно горе с ними, с паразитами! Верно, в деда пошли, идолы. Свалились на мою шею, вон какие дылды вымахали. Хоть бы черти их, что ли, забрали!» — И тут же крестится и себя ругает: грешно к чертям посылать родных детей.
__________Ивана, старшего ее сына, в конце войны забрали на фронт, на Дальний Восток, в моряки. Он соврал в военкомате про возраст, ушел шестнадцати лет — вояка! Ростом-то вышел, а ум детский. Вернулся через семь лет в родную деревню. Большущий! Морда лоснится, грудь колесом, ленточки мельтешат, тельняшка в полосочку — ну просто ухарь. Настоящий моряк! На гулянках представляется: «Старшина второй статьи». Девки за ним волной, он их разгребает. Выбрать не может — всех обнимает. Те, греховодницы, и рады: груди подставляют под его морскую лапу, липнут, друг на дружку частушки выпаливают на вечерках — под балалайку с гармошкой.
__________Иван — ни спеть, ни сплясать: топнет, как медведь, одной ножищей, другой — и пляска вся! Все коленца его. Но девкам разве это надо? Был бы крепкий да здоровый.
__________Погулял, погулял — женился. Пошел работать лесником. Отец, мол, таежником был, и я так же. Сразу серьезнее стал, строже. С тех пор лес выращивает, охотничает. Да и больше того — оберегает природу, Чулым-реку от плохого человека. Идет по тайге — ветка не хрустнет. Все подмечает: след ли чей, или кто дерево срубил, ветку надломил. Как отец, бывало, — все молчком! Губы сжаты, на лице шрамы, взгляд тяжелый.
__________Однажды один на один с медведем схватился. Это было осенью. Пошли бабы по клюкву. Он повел, Иван. Места рясные знал, да и не страшно с ним. Бабы берут клюкву. Тут собаки насторожились, залаяли. «Пойду, — говорит Иван, — погляжу, на кого это они?..» Только в лесок зашел, а медведь-то — на черемухе! Здоровущий! Черный. Ягоды уплетает. «Тут надо хитро с ним», — думает Иван. Собак пристращал. Подошел поближе, стал за дерево, выстрелил. Хотел в голову, медведь дернулся — попал в шею. Медведь вниз: злой, мечетсяся. Иван выстрелил еще — не убил. Медведь — к нему. Иван за пень. Медведь пень своротил, сбил Ивана. Хорошо, собаки бросились вовремя. Медведь одну сразу зашиб, второй — бок вырвал. Иван успел выскочить, нож выхватил. Зверь опять к нему! Ивану отступать некуда — навстречу шагнул! Сошлись. Иван пальцы сжал в кулак — и в пасть, в глотку медведю. Тот жует, жует, а прокусить не может. Иван — сколько было силы — ножом! В самое сердце! Медведь обмяк враз, но успел перед смертью ударить Ивана. У того рука повисла, со щеки кровь ручьем.
__________Вышел он кое-как к бабам, те увидели — ахнули, носилки сделали, вынесли с болота. Свезли Ивана в больницу. Врачи попросили: «Вылечим, привези медвежью ногу». Иван наказал охотникам, те ободрали медведя, привезли ногу. Врачи увидели, засмеялись: «Как человечья». Они там изучают, видно, ноги-то.
__________Зимой Иван надолго отправляется в тайгу. Живет в избушке охотничьей. Бьет белку, ловит соболя, на сохатого охотится. Лыжи-галицы у него обиты сохатиными шкурами. В гору идет — они держат, не скользят.
__________Ходит он по тайге — довольный! Красиво в ней зимой. Набродится досыта: верст тридцать обежит вокруг избушки, придет, растопит печку, упадет на лежанку, отдыхает. Тихо, до деревни далеко. Мысли всякие в голову полезут: одиноко сделается, будто никогда уже не выйти отсюда, век тут сидеть. Начинает тогда Иван собираться домой, а придет, поживет недельку — и снова тайга поманит.
__________Одно время сильно злющий ходил, хуже зверя. «Что с тобой стряслось?» — волновалась жена. Он отмалчивался. Потом через других лесников узнала: повстречался Иван на таежных тропах с плохими людьми. Они соболя ловили тайно, продавали потом втридорога, а Иван — хвать их за шиворот, ружье наставил, повел. Те обозлились, что он соболей забрал, пристращали: убьем! Иван, если бы не другие лесники, попавшиеся навстречу, прибил бы браконьеров тут же. Теперь все еще сердится: на войне не одного врага ухряпал, а тут, у себя в тайге, угрозы слушать обидно.
__________Летом опять беда стряслась — лосиху убили. Иван бросился по следу, добрался до дороги. Ушли! На машине укатили. Вернулся обратно, глядь — что-то в кустах барахтается. Подошел: лосенок! Маленький такой, испуганный. Иван его к себе забрал, отпаивал молоком, кормил. Лосенок рос, крепнул. Люди приходили смотреть. Но вдруг заболел. Иван и ветеринара вызывал, и сам пробовал лечить — бесполезно. Хоронил лосенка один: боялся, что люди слезы увидят.
__________С тех пор хапуги Ивана пуще боятся, обходят за версту — от злобы зубами скрипят, а обходят. Зимой их меньше, летом — полно! Съедутся отовсюду, как саранча, разбредутся по лесу. Костер разожгут, уйдут — угли оставят. Того и гляди, пожар пойдет. А если еще погода сухая! Иван однажды чуть сам не сгорел. Идет — видит дым. Уже пламя поднялось, окружает. Иван — назад, пламя — следом. Спасло болото. До деревни добежал, людей позвал, тушить начали: лес валить, землю рыть. Из города вертолет прилетел с пожарными. Кое-как справились с огнем. А бывает, и с неделю горит, не потушить. Столько доброго леса гибнет, ягоды, птиц, зверья!..
__________Одному Ивану за всем не уследить, тяжело. Помогают деревенские. Даже парнишки. Он для них придумал игру: будто и они лесники, только понарошку. Но мальчишки играют взаправду. Родители некоторые сердятся: как бы не наскочили на кого — ломанут веслом или прикладом! Иван, как с ребятней сошелся, потеплел, улыбаться стал чаще. Те его в школу затянули, про тайгу да Чулым рассказывать. «Вы ее не бойтесь, — говорит Иван. — Она добрая. Кто без злого умысла ходит, она того любит. Тайгу тоже надо изучать, как в школе книги». Учителя перемигиваются — ясное дело, довольны. Ивана просят: «Своди их, Иван Иванович, в тайгу». Он повел. Показывал, как костер разжечь в сырую погоду; как выйти, если заблудишься; следы учил понимать. Ребятишки, конечно, больше про медведя расспрос вели: «Страшный он?» Иван улыбался, хитро так: «Старики рассказывали, что он все слышит. Я не верю в это, но обычай соблюдаю. Бывалые охотники его Зверем зовут, а еще Хозяином. Медведь человека боится, но когда злой — страшней его нету! На днях передали мне лесники: четырех геологов задрала медведица. Они сдуру, когда ее не было, медвежат поймали, посадили в мешки, хотели в городе похвастаться. Медведица выследила, ночью их всех в палатке перемяла. Не успели даже за ружья схватиться! Медвежат высвободила и ушла».
__________Ребятишки слушают, жмутся друг к дружке, подальше от кустов, поближе к костру. Иван шутит: «Не бойтесь, у меня с медведем уговор: друг друга не трогать!» Из тайги вернутся — родителям заявляют: «Пойдем на лесника учиться, хотим быть такими, как дядя Ваня».
__________Иван придет домой, присядет на лавку — сетенки вяжет, патроны заряжает, ружьишко чистит. А утром, до зорьки еще, вновь к себе в тайгу — хозяйство большое, покуда обойдешь. Белоножихе иногда принесет рыбы или дичи. Та и рада. Хороший у нее сын, весь в отца. Самостоятельный! Сыны его, Володька и Ванька, тоже растут крепкими, здоровыми. Охотничают, рыбачат. Раньше шумели, похвалиться все тянуло. Теперь повзрослели — молчок! Лишнего слова не бросят. Оба в Ивана: вылитые таежники.
__________Егор, второй сын Белоножихи, тоже пошел в родителя. А может, и в нее? Сильно переживал, если у кого горе какое случится. Будто родня ему они или товарищи. Каждому человеку доверял. Поговорят с ним ласково да обходительно — Егор готов последнюю рубаху отдать. За доброту люди его любили, заходили поделиться сокровенным, расспросить о промысле.
__________Рыбак и охотник он был редкий. Мужики завидовали, пытались угнаться за ним, но ничего у них не получалось. Уж больно был Егор везучий. Поставит переметы на Чулыме, сети в озерах — наутро проверит: и стерлядь, и осетры, и караси со щуками. Все есть! Нагрузит в набойницу и прет.
__________Жена Анна нечасто торопилась его встречать. Недолюбливала, а замуж выходила — вроде любила. Пожили, пожили — коситься начала. Отругает ни за что — она же и права! Егор лишь шуточками отделывался, все ей прощал, добро в дом тащил. Но все равно угодить не мог. Стала изменять. На деревне все видно, молва пошла. Запечалился Егор. Уйдет, бывало, в тайгу и пропадает там по месяцам. Стал молчалив, нелюдим. Гармошку забросил. Пить начал. Бабы ходили к Анне, совестили ее. Та — в слезы! Мол, сам виноват. Пьет. Кому нужен пьяница. Разводиться решила. Подыскала мужа в другом районе. Егор в тайгу, а она собрала узлы, села на катер и укатила. Егор вернулся: дома — шаром покати. Сел, как подрубленный, на лавку да так и просидел до утра. На зорьке пошел к родне.
__________— Женись еще раз, за тебя любая пойдет! – советовала сестра.
__________— Нет, — отвечал Егор. — Буду жить один.
__________Зарос, похудел — все в тайге да на реке пропадал. Присушила его __________Анна. Никто, кроме нее, не был нужен. Любил — и все тут!
__________Письма стал сочинять. Каждый день бегал на почту, как ребенок, уговаривал: отправьте побыстрей! И как он только в письмах Анну ни называл. Какие слова ни подбирал. Мало сейчас мужиков, чтоб так по бабе убиваться. Плюнут — другую тут же найдут. Такого, мол, добра много. Себя надо пожалеть. Но Егор все ей простить был готов — лишь бы вернулась!
__________Она не отвечала. А потом удивил всех Егор: бежит по деревне, радешенек! Светлый, чистый. Рубаху красную надел, сапоги блестят. Анна возвращается!
__________И вправду приехала. Пришла к нему, бросилась на шею, прощенья попросила. А уж какое там прощенье! Егор готов был вприсядку броситься. Соседей созвал, вина купил. Загуляли!
__________Поиграл он тогда на своей трехрядке, попел, поплясал. Вся деревня вздохнула: вернулся Егорушка к жизни!
__________Только недолго продолжалось счастье. Промотала Анна его добро: набрала нарядов, оделась, как куколка, и пока он в тайге охотничал, — уехала. Приходит Егор домой, глядь: пусто! Руки так и опустились. Слезы в глазах, тоска смертная. Никому ничего не сказал. Развернулся — и опять в тайгу. Долго его не видели. Думали, погубил себя с горячки. Нет, вернулся на второй месяц. Один зажил. Однажды смотрят люди: идет Егор на почту — снова началось! Письмами завалил он свою Анну. Та все отказывалась. Народ стал поговаривать: явится она скоро, оберет его до нитки — да улетит. Так и вышло. Приперлась Анна с пустыми чемоданами. Пришла под вечер к Егору. Наказала, чтоб никого не звал. Мол, люди им жить не дают. Егор, ясное дело, послушал ее. Больше года жили тихо. И вновь убежала, крадучись. Вся деревня ждала, что будет.
__________Видели: давит Егора горе. С детства раннего за Анной бегал. На других девок и смотреть не хотел. Любовь у него такая была: у всех мужиков в деревне собрать да еще у соседей прихватить — не хватит! «Книгами он, что ли, отравился? — говорили в деревне. — Так размечтается — про работу забудет, про еду и сон. Уставится вдаль и глядит, глядит. Будто там что-то есть. Ему бы ученым быть, звезды считать. Может, и толк был бы!»
__________Анна смеялась над его причудами. Он сердился, а виду не подавал. Бывало, поднимет ее на руки, раскружит: «Полетим, Аннушка, к облакам, словно птицы!» Та только усмехнется: «Ну и заполошный ты, разве может человек летать? Хватит придуриваться, Егор, не маленькие…»
__________На этот раз, когда жена его обманула, не пошел Егор ни в тайгу, ни на реку. Ходил, ходил по домам, обошел всех, вернулся к себе в пустые стены, растопил печку, сидел у огня всю ночь. Мужики парней отправляли под окна: «Смотрите!..» Да разве усмотришь за человеком, который на что-нибудь решился.
__________...Хоронили его — народу много было. Братья ругались: не такие они, Матвеевы, чтобы из-за бабы в петлю лезть. Белоножиха шла за гробом молча, даже слез не видно было. Седые волосы шевелились на ветру, лезли в глаза. Она их не замечала, смотрела вперед — и шла, шла...
__________Третий сын Белоножихи — Геннадий. Рос, как зверек. Ходил угрюмый, о чем-то думал, переживал. Все один... Чуть не каждый день — в библиотеку. Наберет книг, ночи не спит. Авдотья его ругала, даже подзатыльников давала — без толку! Упрямее, чем Иван. Уйдет на берег Чулыма, прыгнет в набойницу, на середину реки выплывет, бросит весла: сидит, подолгу на воду смотрит, как она в воронках бурлит. Лодка будто на месте стоит, а на берег посмотришь — только кусты мимо проносятся. К вечеру вернется — заснет как убитый. В тайгу тоже его манило, но ружье не брал. Жалел птиц, зверей. Кровь убитой дичи увидит — побледнеет, затрясется, как в лихорадке. «Ведь они тоже жить хотят!» — так крикнет, аж нутро переворачивается. Вроде не птицу или зверя подстрелили, а его самого. Охотники заругаются, зашумят: «Отойди, чего разорался?! Распустил нюни: жалко! С испокон веков охота считалась хорошим делом, дурень!.. Отец твой лучшим в деревне медвежатником был. Тьфу!» Геннадий молчал. Тайга для него, как мать, как чья-то душа: притягивает, зовет. Ей больно — и он места не находит. Летел к ней, словно на крыльях.
__________Белоножиха за него больше, чем за других сыновей, волновалась. Как уйдет Геннадий в тайгу или уплывет по Чулыму, ее тревога охватит. Кажется, что не вернется он больше. Тоскливо станет, пусто. Сядет она на лавку, руки на колени положит: ждет...
__________Один раз, когда Геннадий долго задержался, — не выдержала, побежала за старшим сыном:
__________«Извелась я, Ваня! Боюсь за Генку. Сходи, посмотри, чем это он там занимается? Ружье опять не взял, а ведь тайга!.. Только осторожно. Увидит — обидится, еще хуже будет». Ивану неохота: не сыщик. Но мать надо слушаться. Выследил Геннадия: тот среди кедрача стоит; ветер налетел, деревья скрипят, качаются, стонут. Где-то кедровка кричит-убивается. У Геннадия волосы растрепаны, лицо — к небу, разговаривает сам с собой...
__________ ...Привстал, собрав остаток сил
__________ И долго так он говорил:
__________ «Ты слушать исповедь мою
__________ Сюда пришел, благодарю.
__________ Все лучше перед кем-нибудь
__________ Словами облегчить мне грудь;
__________ Но людям я не делал зла,
__________ И потому мои дела
__________ Немного пользы вам узнать,
__________ А душу можно ль рассказать?..»
__________«Складно высказывается, навострился: столько раз в тайгу побегай-ка!» — подумал Иван. Геннадий вдруг замолчал, вскрикнул: «Кто здесь?! Выходи!..» «Меня, что ли чует? — удивился, вздрогнув, Иван. — Стою тихо за деревом: медведь и тот бы не услышал, как я крался...»
__________Когда пришел домой, Белоножиха бросилась к нему в нетерпении. «Ну?!» «Что ну! — зло глянул в сторону Иван. — Чокнулся он! Говорит с кем-то. Про душу чью-то вспоминает. Меня не видит, а как закричит: выходи! Нехорошо мне стало — ушел». «Про чью душу-то?» — испуганно прошептала Белоножиха. «Его надо спросить!»
__________Вернулся Геннадий поздно, но в доме не спали: ждали. «Может, тебе по шее накостылять? Долго будешь мать изводить, ерундой заниматься?» — напустился Иван. Геннадий вспыхнул, чуть на Ивана не бросился, но остановился, отошел. «Отвяжитесь от него, — не выдержала Белоножиха. — Пусть, какой есть, таким и живет». Она перевела дух, помолчала. Потом добавила: «Не нравится мне, Гена, что ты с девками не ходишь. Почему бы в клуб вечерком не сбегать, проводить кого? Все книгами занят да писаниной. Бледный от этого, сумрачный: заучишься!» Геннадий промолчал, поднялся — и в амбар. Зажег лампу, достал книгу — ушел в нее весь.
__________Один раз зять Шура заглянул к нему. Видит: сидит Геннадий, никого не замечает. Пишет, пишет, как в горячке. Шура подошел поближе, глядь: стихи сочиняет. Диво, да и только!
__________Вся родня узнала об этом. Геннадий сначала расстроился, потом — ничего, даже читал свои стихи на материном дне рождения:
__________Знал я радость лишь в шуме ветра
__________Да любил за мальчишеский приз,
__________Разбежавшись, с нависшего кедра
__________Пролететь головою вниз.
__________А потом по-мужски, вразмашку,
__________Пробиваясь сквозь буйную течь,
__________Переплыть и совсем уставшим
__________На песок победно прилечь...
__________О, шальная, упрямая юность!
__________Кто тебя в этот миг не поймет!
__________Потому и тайга распахнула
__________Одичавшую душу болот...
__________Стихи всем понравились. Особенно сестре Поле. Она сама мастерица сочинять, правда, в основном, частушки. Когда пляска пошла, Поля пела их под гармошку:
__________Запрягу я кошку в дрожки,
__________Тараканов в тарантас.
__________Прокачу свою хорошу
__________Всей деревне напоказ.
__________Моя милка маленька,
__________Чуть побольше валенка.
__________В лапотки обуется —
__________Как пузырь, надуется.
__________Мою милочку потешу,
__________Сзади ботало повешу.
__________Рядом бубен привяжу —
__________Отойду да погляжу...
__________Геннадий повеселел. Поля специально такие частушки спела: «Тебе, Гена, жену выбирать придется, смотри, не выбери, как в частушках моих…»
__________После десятилетки пошел он работать электриком, свет в деревню проводить. Деньги получит, притащит матери: «Купи, мама, себе шаль пуховую». Та купит. В следующий раз опять несет: «Купи еще какую-нибудь обнову». Белоножиха, хоть и рада, а сердится: «Ты что себе-то ничего не берешь?» «Мне скоро в армию», — отвечает Геннадий.
__________Армию отслужил, решил стать офицером. Четыре года учился в военном училище.
__________В отпуск приезжал: до чего ему форма шла! Стройный такой, серьезный. Отшучивался только, когда его про ракеты мужики начинали расспрашивать.
__________С девками по-прежнему не дружил. Стеснялся. Чаще с матерью сидел, интересовался все: не болеет ли, не переживает ли о чем? Побежит в огород: грядки переполет, картошку огребет, воды натаскает во все посудины, в ограде подметет. «Повзрослел», — мигала Авдотья Ивану. Тот только головой качал: «Что-то не верится. Подождите, опять потянет его — душу искать!»
__________И точно. Геннадий еще несколько дней походил веселый, поработал досыта, с братом Иваном на рыбалку сплавал — и все!.. Враз помрачнел: «Надоело что-то...» Опять в амбар заперся: допоздна писал, ходил из угла в угол. Отпуск еще не кончился — попрощался, уехал.
__________Прошло время. Прислал письмо: «Женюсь!» «Ну, слава Богу! — обрадовалась Белоножиха. — А то я думала, до тридцати лет будет неженатым ходить. Боюсь, не он женился, а женили его. Сейчас девки бойкие. Но это и хорошо: пускай жена возьмет его в шоры, от дум-то отвадит!»
__________Через год родился у него сын. Назвали Виктором. Приезжали в гости: хорошенький такой мальчонка. Жена тоже — ничего. Хотя нервная, больная: поругаются — может дня три не разговаривать.
__________— Стихи-то писать не бросил? — спрашивала Поля.
__________— Нет, пишу. Изредка, — нехотя отвечал Геннадий. — Знаю, не выйдет из меня поэта, а пишу. Хочешь, прочту одно? Пушкину посвятил.
__________Сестра кивнула.
__________Геннадий смотрел прямо перед собой:
__________Явился юноша — поэт России…
__________Еще не зная Силы и Бессилья…
__________Но, улыбаясь сумрачному миру,
__________Он тронул струны —
__________Солнечную лиру.
__________Поля молчала. Потом сказала;
__________— Грустные...
__________— Веселые тебе достались — частушки!
__________Мать внимательно глядела на сына, думала с тоской: «Тяжело ему жить. И в семье, видно, не все ладно. В деревне ему не успокоиться! Выходит, нигде нет места.. Такие долго не живут...»
__________Мысль эта ужаснула Белоножиху, она схватилась за косяк: пол пошатнулся под ногами. «Как в лодке на Чулыме», — мелькнуло в голове.
__________…Через полгода пришла страшная честь: погиб Геннадий во время военных учений.
__________Петенька, Петро, Петр — так по-разному, смотря какое настроение, называет Белоножиха четвертого сына. Петр — сильный, верткий, как черт! Взгляд хитроватый, исподлобья. Улыбается, а в душе — холодок. Сначала учиться не хотел, охотничал целыми месяцами. После армии понял: без ученья не прожить. Поехал в Красноярск. Устроился милиционером — машины останавливать. Школу вечернюю кончил. Офицером сделали — еще сильнее стал стараться: прямо гроза хулиганов в городе. Риск любил. Мать его ругала: «Подколет где-нибудь хулиганье, никто знать не будет!»
__________Припрется с дружком посреди ночи на самосвале или легковушке, устанет, а чуть свет — в тайгу. Придет — довольный! Хорошо, когда тетерку или рябчиков притащит, а то просто так, задарма силу потратит.
__________Прошлым летом прилетел он к матери, та встретила, бросилась готовить, стряпать. Подкрепился, разговорились. «Что это у тебя за полоска на руке? — испуганно всплеснула Авдотья руками. — Подколол, что ли, кто?» Петр сначала отшучивался, но мать не отставала. Пришлось рассказывать: «Дежурил я в отделе, гляжу: шофер знакомый бежит, руками машет, тараторит, ничего не понять. “Что стряслось у тебя?” — спрашиваю. “Машину угнали!” — сам бледный, как береста. Рванули мы в погоню. Только выехали на Мира, улица такая в Красноярске есть, глядим: навстречу машина летит, едва успели отвернуть — промчалась! “Она!” — крикнул шофер. Мы — за ней. Петляли, петляли — за городом оказались. На повороте бандит не справился с управлением, перевернулся. Подъезжаем, а он прыг — в кусты! Ну, думаю, уйдет в тайгу, ищи потом. Бегу за ним, он от меня прыгает, как заяц. Бежали, бежали — устали, выдохлись оба. Он видит, что я все равно не отстану, прижался к дереву, финку вытащил: ждет. Подхожу, осторожничаю — черт его знает: пырнет в пузо! Так и сошлись один на один… Шрам вот только от ножа остался, да он пустяковый, мам».
__________«Прибьют ведь так, — не сдержалась Белоножиха. — Прибьют, и грамоты твои никому не нужны будут. Уходил бы ты из милиционеров, пока не порешили». «Я — уйду, другой — уйдет, а ведь кому-то и эту работу делать надо». «Все равно уходи оттудова, — не соглашалась мать, — пожалей меня!»
__________Она шла на кухню, сердито брякала посудой. «Упрямые, как лешие! Живите, как хотите. Мне в могилу пора. Все! Оттаскала вас за чупруны...»
__________У Петра характер резкий. Доказывать любит, его не переспорить, чуть что — и долбануть сгоряча может. Он, мол, в городе живет, знает больше других. Раз поплыли с Иваном на рыбалку; не хотел, но и здесь спор затеял.
__________— Знаешь, как приеду домой — другим становлюсь: проще, добрее. Не хочется ни чинов, ни званий. Плыть бы и плыть вот так по Чулыму, ходить по тайге, дома рубить.
__________— Не уезжал бы в город, — улыбается брат. — Кончил бы курсы трактористов да на всю жизнь тут и остался.
__________— Ну уж нет! Я хотел работать в милиции — и работаю. И не жалею об этом. Не понял ты меня немного, — Петр нахмурился.
__________— Куда уж нам... Не понял! Все понял: Чулымский Дух тебя мучит, изменил ты ему. Старые люди говорили: если он рассердится — считай пропал! Задавит когда-нибудь или утопит, — подначивает брата Иван.
__________— Глупости говоришь! Чулымский Дух! Еще в секту какую-нибудь запишись, духам молиться, — закипает Петр.
__________— Гляди, как вспылил-то! В секту! У меня своя секта — испытанная!
__________— Интересно, какая?
__________— Природа. Вот моя секта. Верю я в нее. В небо, в солнце, в деревья. И отдельно, — Иван проводит рукой вокруг себя, — в Чулым-реку верю. Ты хоть и ученый, городской, а, видно, мало что смыслишь в этом!..
__________— Да ты прямо философ! — удивляется Петр. — Кое с чем я с тобой согласен: в природе еще уйма загадок, но это не наша забота. Ученые умы пусть разбираются.
__________— Умы-то умы, да что будем делать мы? — горячится Иван. — Ученые, инженеры приедут, понавезут тракторов, машин всяких. Перепашут, перемутят все вокруг!.. Да что говорить, завод на Чулыме скоро достроят, химию будут выпускать. Нефть по трубам гонять. А отходы куда? В Чулым? В Чулым!.. Он все стерпит! На днях поймал пять щук, стали варить, а от них бензином несет. Выбросил — ни себе, ни собакам, — он угрюмо смотрит в сторону. — Приедешь хоть ты в отпуск, какой толк? Как утка перепуганная, душа спокою не найдет...
__________— А зачем он нужен, спокой этот? — не унимается Петр. — Пусть будет шумно! Хоть жизнь здесь пойдет интересней.
__________— Жизнь наша и так хороша, без шума. Это вы в городе шумите, там положено, а здесь без тишины нельзя — помрем ведь.
__________— Ну и упрямый ты! Заладил — не переспорить. Живи со своей тишиной чулымской хоть еще сто лет! — не выдерживает Петр. — Только я здесь ни при чем, у меня другая жизнь. Хочешь ты или нет, а завод построят, вас не спросят. Государству видней!
__________— Да ты, гляжу, нервничать начал, а, Петр Иванович? Я думал, у вас в городе спокойно спорить любят, а ты в пузырь сразу!
__________— Да ну тебя! — отмахивается Петр. — Правду мать говорит: «Как встретишь человека из города, замучишь его расспросами да подковырками…»
__________— Ну хватит, — обрывает его Иван, — пора и до дому, поди заждались.
__________Обратно плывут молча. Признать себя побежденным в этом споре ни тот, ни другой не хотят...
__________Самый младший сын Белоножихи — Андрей. Андрюшкой чаще его зовут. А некоторые — Люной. Тихонький, смирный. Хворает: у него астма. Где заработал — сам не знает.
__________Наверное, в армии. Определили его там в повара. В офицерской столовой каши, супы подавал. Когда устанет, в холодильник лез. Остывать. Вот и остыл: на всю жизнь астму заработал.
__________Характер у него веселый, добрый. Все хиханьки да хаханьки. Занавесочки развесит у матери, картиночки прилепит, в нарядах разбирается. Бегает с утра до ночи, верещит, как сорока. Курсы окончил бухгалтерские.
__________Днем отпускает его астма, а как придет ночь — опять приступы, задыхаться начинает. Смотреть больно. Белоножиха бегает вокруг: то одно ему, то другое. Горчичники поставит, таблетки принесет. Если совсем худо, за врачихой спешит. Та — уколами! Легче Люне станет — заулыбается он, шутить станет. Белоножиха утрет слезы, подсядет поближе к сыну: разговоры заведут — лишь бы забыл он хоть на время про свою болезнь!
__________Люна влюбчивый. Втюрился в Гудкову, подкаменскую красавицу, учительницу. Та вроде и не против, но родня ее в голос: не нужен Люна!
__________Белоножиха все это видела, переживала сильно. Люна бился, бился — без толку! Гордый ведь тоже... Гудкова сама потом к нему, а он — нет! Встретились у реки, поговорили. Она плакала, Люна сдуру купаться полез в Чулым. После купания в больницу его оттартали — едва оклемал.
__________Пить спиртное нельзя. Он терпит, терпит, потом под настроение – раз! Тяпнет сразу со стакан. А ночью опять горе-горькое. Авдотья рассердится, схватит его за чуб да к полу! Люна морщится от боли, а смеется: «Так меня, мама. Так, негодника!» Она отпустит чуб, вскрикнет тоскливо: «Ох, надоели, надоели! Хуже горькой редьки».
__________Вытворил Люна еще штуку. Прочитал где-то о радистах. Загорелся весь, забегал на почту. Детали разные выписывал к приемнику. Белоножихе в доме покоя не стало. Шум, треск! Провода повсюду. «Того и гляди, током ударит, — жалуется она подругам. — Люна-то, сынок, на уши чашечки из резины наденет — как на почте работает. Только деньги ему за это никто не платит!»
__________А Люне все нипочем: «Теперь, мама, мы со всем миром связаны!» «Куда там! — недовольно бросает Белоножиха. — Жду не дождусь, когда развяжешься ты с этим «миром» — надоел!»
__________Старшим сынам она другое говорит: «Хорошо, что хоть не пьет, да тоска его меньше гложет. Хоть и шумно, а все лучше, чем с ума сходить от астмы этой проклятой! Век бы ею никому не болеть!..»
__________Не так давно уехал Люна в Томск. В городе решил пожить. В пароходство устроился работать. Мечтал обзавестись своим домом. Мать телеграммами забил: продавай все да переезжай! Вся родня ее отговаривала, но Люна настоял. Полетела Авдотья в город под старость-то лет. Хозяйство на ветер пустила. Купили дом за восемьсот рублей, стали жить с сыном.
__________Вскоре нашел Люна вдовушку с дочерью-инвалидом. Симпатичная на личико девочка, а обезножила, ходить совсем не могла. Люна жалел ее сильно, игрушки покупал, сказки читал: «У меня, мол, сердце заходится, когда гляжу на нее. Такая бы девка вымахала, раскрасавица!»
__________Привел будущую жену в дом. Ее тоже жалел: сам стирает, варит, прибирает в комнате. А приступы астмы начнут мучить, так она рядышком садится, сидит иногда до самого утра... Матери говорил Люна: «Она хоть и некрасивая, а не хуже других. Главное, не изменяет! Дочь ее — как родная мне. А может, и своего ребеночка заведем, если решимся».
__________Через месяц Люна перешел к жене. Мать одна зажила. Но недолго продержалась она в городе. Замучила тоска-кручинушка. Упросила дочь, сыновей перевезти ее обратно в деревню — ненаглядную, тихую Подкаменку.
__________Стала доживать Белоножиха век в родном доме — его за ту же цену продали ей люди, которые годом раньше приехали из Чувашии, но не ужились здесь, подались в другой колхоз, более многолюдный, денежный.
__________…Казалось бы, век вековать Белоножихе одной — сколько таких, как она, было тогда! Мужиков-то — кот наплакал. За них, родимых, и за себя несут на хрупких плечах деревенские вдовы крест свой тяжкий… Однако, видно, сам Бог так распорядился — сошлась Белоножиха со вдовцом из соседней деревеньки — дедом Иваном, тезкой ее мужу покойному. Старухи подкаменские аж губы в обиде поджали: экое счастье привалило Белоножихе ни с того ни с сего, словно с неба свалилось. Притом дед Иван-то еще крепкий, сноровистый, опять же знатный рыбак.
__________Осиротевшие было окна Авдотьиного дома снова засветились счастьем, любовью, удачей. Провожают на зорьке и встречают на закате солнца деда Ивана с бойкой рыбалки — смотрят вдаль: вот-вот покажется из-за изгиба вольного Чулыма стружок-долбленка молчаливого чалдона-рыбака.
__________На рыбалку дед Иван собирается рано, чуть свет. Снасти готовит с вечера. Утром — мешок за плечи, весло в руку — и за огород, к Чулыму. Перевернет стружок, протянет его, слегка царапая и шурша по влажной утренней гальке, толкнет в воду, придержит чуток, бросит в нос лодки мешок, сядет поудобнее, подсунет ноги под перекладину, мягко оттолкнется веслом и поплывет!
__________Хорош Чулым: тих, тепл — живой! Рыбой играет. Ждет счастливца-рыбака. На изгибе реки дед Иван, как всегда, оглядывается на деревню — сонную, в серой дымке. Кое-где уже вьется дымок над крышей, бледный огонек искрится в чьем-нибудь окне. Его дома окна тоже светятся: бабка Авдотья заводит тесто в квашне. Еще миг — и лодка скрывается за поворотом.
__________Берега здесь выше и круче, заросли деревьями, кустарником. Каждую весну вода вырывает их с корнями, тащит вниз по течению — снабжает жителей деревень дровами. Нередко около яра образуются завалы, подводные нагромождения лесин, между которых любят собираться косяки окуней. Если наткнуться на них — враз можно наловить чуть не полный стружок. Только успевай забрасывать блеску — так здешние рыбаки блесну называют. Окунь глотает жадно, одного вытянешь — другой на подхвате.
__________Чтобы легче было рыбу снимать, дед Иван придумал такую хитрость. Острый конец блески делал без бородки, не как у обычных крючков. Только занесет рыбу над лодкой, она трепыхнется посильнее и тут же срывается в стружок. А он тем временем уже другого окуня дразнит, водит туда-сюда маленькое, метра с полтора, удилище. Блеска играет в глуби, окунь — хвать! И вверх, с плеском, вновь в стружок.
__________Выловит дед Иван весь косяк окуней — больших, сноровистых и поменьше, послабее — и поплывет искать новый корчажник, где любят играть хищный окунь и щука. Так и наловит рыбы. Стружок потяжелеет, осядет — пора путь держать до дома.
__________За бойкой рыбалкой дед Иван не замечает, как день проходит, начинает темняться. Невесть откуда налетает ветерок, рябит воду. Деревья на яру шумят все сильнее. Чулым покрывается черными пятнами, становится злее, настороженнее. С севера тянет холодом и невыносимой печалью. Будто кто отчаянно хочет крикнуть во все небо, облегчить душу, — а не может! Стоит, невидимый, огромный, с открытым ртом, как заика. И от этого нервы натягиваются туго и у деревьев, и у Чулыма, и у человека.
__________Сидит рыбак в такое время в лодке под яром, словно не видит ничего, рыбалкой занят, а сам всей своей кожей, всем нутром чувствует: захватывает его тоска непонятная. А как станет совсем невмоготу — быстро-быстро собирает снасти, выпутывается из карчи, сильно загребает вверх по течению, к жилью поближе. Вот почему многие рыбаки строги и неразговорчивы. Ходят тихо, осторожно, рыбачат молчком. Связаны они единой ниточкой с Ним, Духом Чулымским.
__________Стружок деда Ивана выплывает на простор, где видно все: деревню, рыбаков вдалеке, женщин, пришедших к реке полоскать белье. Ребятишки накупались, не торопятся возвращаться домой, бегают друг за другом, оставляя множество ямок-следов на песке.
__________Дед Иван подплывает к берегу.
__________— С удачей? — спрашивают его старики.
__________— Поймал маленько, — нехотя отвечает он, небрежно кивая головой на рыбу.
__________С силой вытягивает стружок на берег, лишь маленький хвост его остается в мутной воде. Глядит в сторону деревни: Авдотья — легка на помине — уже спешит к нему, только длинная, вылинялая на солнце юбка метет по песку. Босиком! Загорелые морщинистые ноги путаются в юбке, но идет прямо, даже гордо, лицо чуть-чуть строго, как у какой-нибудь графини на картине, губы крепко сжаты. Другие старики завидовали деду Ивану: сильна, здорова его Авдотья — настоящая сибирячка! Ничто ее не берет: ни годы, ни работа.
__________Гордится ею дед Иван, только вида не подает. Когда подходит она, пуще хмурится, бросает словечко:
__________— Помогай...
__________Молча они заполняют большой холщовый мешок рыбой. Вытягивают подальше от воды стружок, переворачивают, чтобы подсох за ночь. Тяжело идут к дому: бабка Авдотья с мешком — впереди, дед Иван — сзади, с веслом, удочками и сумкой для еды.
__________Дома занимаются каждый своим. Жена вытаскивает доску, желтую от рыбьего жира, всю в тонких рубцах от острого ножа. Чистит рыбу, привычно и ловко снимая рыбью чешую, распарывая брюхо одним незаметно-быстрым движением. Возле уже крутится и ластится Шарик, рыжий, хитроватый пес. Дед Иван тем временем умывается, перекусывает. Садится на высокое крыльцо, вытаскивает из мешочка крючки, заготовки для блесок, берет подпилок: снасти готовит. Солнце почти село, но еще светло, работается легко. Завтра на рыбалку он не поплывет: ждут гостей. Дал телеграмму Виктор, сын Геннадия — приезжает в отпуск с женой Машей и сыном Сашкой. Виктор пошел по стопам отца. После его смерти жил с матерью в военном городке на Урале. В старших классах твердо решил: буду ракетчиком, как отец. Мать долго отговаривала, но он не изменил своего решения: поступил в военное училище. Потом служил в Алтайском крае, там и женился. Его жену и сына дед Иван и бабка Авдотья еще ни разу не видели. Поэтому с волнением ждали их приезда.
__________Когда совсем темнеет, Иван заходит в дом. Вскоре заявляются зять Шура с Полей. Бабка Авдотья угощает их рыбой. Садятся за стол. Едят, пьют чай. Идут в карты играть. Поля в карты играть не любит: только цыгане да лодыри, мол, в карты режутся. Бабка Авдотья ее одергивает, заставляет поиграть немного. Играют двое надвое: бабка Авдотья — с зятем, дед Иван — с Полей. Игра ладится. Чаще выигрывают дед Иван с Полей. Особенно хитро играет дед Иван: карты запоминает, улыбается чуть в бороду, хмыкает. Изредка посматривает на Полю: принимай, мол, не бойся, я отбой сделаю — козыри пришли. Бабка Авдотья сердится, бросает злые взгляды на деда Ивана:
__________— Сколько там у тебя козыришек-то, старый хрыч? Понабрал-понабрал, а теперь подсовываешь под руку; сидел бы молчал хоть, а то «хи-хи» про себя, чучело!..
__________Шура разряжает обстановку:
__________— Ну что вы, мамаша, на деда Ивана напали. Хорошо играет — и молодец! Корову проиграем, что ли?
__________Бабка Авдотья тут же оправдывается:
__________— Я это так его, старичонка, любя-шутя-нарочно, пусть не задается. А то и мы можем в дураках-то оставлять.
__________После игры зять и Поля прощаются. Бабка Авдотья провожает их до крыльца, быстрым, размашистым движением руки крестит притихшую ночь, в которой мелькнули гости, закрывает, крепко прихлопнув, дверь на крючок, возвращается в горницу. Дед Иван уже сидит на своей деревянной кровати, курит. Думает перед сном: «Надо бы блесок наточить еще штук пяток, а то нынче щука попалась шустрая, такую леску откусила, чуть не в палец толщиной. Зубастая, сволочь! А окунишки в корчажнике, что напротив промборовских лугов, — ничего, поотъелись, наглые. Как только закинешь блеску — цап! Не моргай, тяни!.. Хорошо бы мучки туда сыпануть, прикормить маленько. Виктор подкатит, наверняка на рыбалку потянет, вот это местечко и показать ему. Удивится: ну ты, дед, и откопал, окуни-то здоровенные, сами в лодку просятся, приворожил ты их, что ли? А я ему в ответ: не болтай языком много — есть рыбешка, так лови, чего балаболить-то зря. Тоже мне, рыбак наехал с города. Виктор, ясное дело, примолкнет, пристыдится, со зла рыбу тягать начнет — только замелькает. Вот и хорошо, скажу, давай — ты здесь, а я дальше отплыву, там еще кое-что припас, может, Бог пошлет не только окуней, но и нельму выхватить. И поплыву потихоньку пониже — пусть без меня, один побудет, почувствует счастье рыбацкое».
__________Пока дед Иван погружен в думы, бабка Авдотья наводит порядок на кухне, приготавливает ему на утро: хлеб нарушенный, творог со сметаной, варенье смородинное, рыбу жареную — накрывает полотенцем на столе. Щиплет лучину, чтобы утром быстро печь растопить. Замечает на столе карты — прибирает на уголок печи. Одергивает занавески на окнах, расстилает свою постель. Оглядывается на деда Ивана:
__________— Ты что, старик, раскурился? До утра, что ли, смолить собрался? Давай ложись, свет пора тушить.
__________Она идет к забеленному выключателю, щелкает им. В избе сразу становится темно, тихо. Лишь цигарка деда Ивана не сдается, светится над кроватью. Но вот и она подплывает к бороде, дед Иван смачно плюет на нее несколько раз, бросает в пепельницу — консервную банку, стоящую под кроватью. Кряхтя, медленно стаскивает с ног старенькие, заношенные до блеска кирзовые сапоги, раздевается, ложится. Его борода торжественно поднята вверх, веки закрыты, руки по-солдатски вытянуты по бокам: дед Иван спит. Его дыхания почти не слышно, будто он вдохнул в себя воздух, да так и затаился, не выдыхая. Утро вечера мудренее — вот истина, с которой он каждый раз засыпает. Эту истину передал ему отец. Тому — дед. И отступать от нее дед Иван не собирается.
__________Чуть свет поднимаются. Готовятся к встрече гостей. Сегодня из райцентра должен прийти пассажирский катер.
__________И вот над деревней разносится протяжный, тоскующий гудок. Белесый катер важно разворачивается посередине Чулыма и, осторожно урча моторами, приближается к берегу. Бросают трап. Гостей встречают чуть ли не все жители. Бабка Авдотья принарядилась, белый праздничный платок на голове.
__________— Виктор, Виктор! — оживляются старухи, показывая на появившегося военного с двумя тяжелыми чемоданами в руках. За ним идет молодая, чуть располневшая женщина, с яркой маленькой сумочкой, вслед за ней — мальчик лет пяти, с удивлением всматривающийся в деревенские лица встречающих.
__________Белоножиха обнимает внука, прижимается к его груди. Дед Иван крепко, по-мужски пожимает Виктору руку. Глаза его светят теплом.
__________Гостей окружают. Каждый норовит потрогать и сказать пару слов.
__________— Здорово, Витя, изменился-то как, поправился...
__________— Витя, не узнаешь меня, старика? Я тебя еще мальчишкой помню.
__________Медленно, вспоминая на ходу то одно, то другое, идут к дому.
__________— Дед Иван, — просит Виктор, — расскажи, как рыбалка нынче? Соскучился по Чулыму.
__________— Рыбалка — ничего. Не забыл? Ну ничего... Завтра поутру и тронемся.
__________— Как завтра? Не успел с дороги отдохнуть, а ты его уже на рыбалку тянешь! напускается на мужа Авдотья. — Никакой рыбалки! Отдохни, Витя, молочка парного попей, отоспись досыта, а опосля и на рыбалку пойдете. А ты, старый хрыч, не сбивай человека с толку.
__________— Я не сбиваю, — отмахивается недовольно дед Иван. — Хоть вообще вы тут заспитесь и залейтесь молоком, мне-то что! Лично я завтра на рыбалку отчаливаю, а вы как хотите.
__________— Ишь, вспылил-то как, — качает головой бабка Авдотья. — Наступила ему на мозоль, как будто окромя рыбалки ничего хорошего нет. Заладил: рыбалка, рыбалка. А кто против? Рыбачь на здоровье. Рыба-то кому не нужна. Бери и Виктора, если он хочет. Только надо и Машу спросить, может, и она с вами тоже поплывет, — добавляет Белоножиха, победно глядя на деда Ивана.Тот теряется, закашливается вдруг. Он всегда кашляет, когда не знает, что ему делать. Виктор тоже понимает, что обхитрила их бабка Авдотья: женщину брать на рыбалку для деда Ивана грех — рыбы не будет. И отказать гостье нельзя!
__________Приходит на помощь деду:
__________— Мария завтра лучше тебе, бабуля, поможет. Постирать, полы помыть... Картошку огребать надо.
__________— Да что ты, Витя, — всплескивает руками бабка Авдотья. — Да разве я сама не справлюсь? Маше отдохнуть после городской сутолоки надо, а ты ее в работу впрягаешь побыстрей!
__________— Ничего, бабуля, помощь тебе — это и есть отдых, правильно я говорю, Маша?
__________— Правильно, правильно, — усмехается слегка жена Виктора. — Весь ты правильный. Пойдемте в дом, а то приготовлено на стол — остынет.
__________Ужин прошел весело. Всем понравилась наваристая уха, стряпанушки, которые бабка Авдотья успела приготовить поутру к чаю. Не могли напиться и деревенского чая, заваренного свежим листом смородины и цветами душнички. После еды всех разморило. Виктор с Марией пошли в амбар, где дед Иван задолго до их приезда натянул марлевый полог. В амбаре прохладно, пахнет медом и березовыми вениками, которые попарно висят под самой крышей. Бабка Авдотья занялась мытьем посуды. Дед Иван позвал Сашку. Пошли за деревню, к старым навозным кучам: копать жирных червей для завтрашней рыбалки.
__________Вечереет. Тепло светит солнце. У обмелевших берегов Чулыма лениво плещется мелкая рыба. Дед Иван довольно посматривает вокруг. В эти часы все красиво, все дорого: полная густой желтой пыли дорога, ветхие изгороди, заборы, сверкающие белизной, сосновые дрова, недавно нарубленные и лежащие высокой горкой у калитки; темные, местами прогнившие крыши домов и амбаров, коричневые гряды огурцов, зеленые озера щедро посаженной картошки на огородах.
__________Рано утром дед Иван с Виктором поплыли на рыбалку. На целый день. Взяли хлеба буханку, две банки консервов, привезенных Виктором из города. Улов мало-мальский: утром подергали на удочки ельцов да сорожек, днем ничего, вечером опять ельцы да сорожки. Ни окуней, ни щук не попалось. Виктор сердился, задерживал деда Ивана:
__________— Может, заночуем, деда, а? — чуть не умолял он. — А утром еще попробуем. Должны же подойти окунишки...
__________Дед Иван не соглашался:
__________— Дома будут волноваться, надо было предупредить. Стрижи над водой начали летать — дождь будет.
__________Дома их встречали, как героев.
__________— Ну где, папа, щуки, окуни? Показывай быстрее! — суетился вокруг Сашка.
__________— В Чулыме их оставили, — усмехнулся лукаво дед Иваню. — Папка твой виноват, не захотел их воли лишать.
__________К вечеру у бабки Авдотьи и деда Ивана собираются гости, зять и дочь Поля. По обычаю, приезд земляка из города отмечают всей деревней. Жалко, что сын Иван второй месяц лежит в больнице — ноги отнялись: видно, охота эта, тайга, болота сказываются. Да и сына Андрея не будет на гулянке: в Томске живет, далековато и тоже болеет — астма замучила.
__________Гуляют прямо в ограде. За длинным столом чинно рассаживаются с одной стороны старики, с другой — старухи. Старики явились в обычном наряде: цветная, застиранная рубаха, черный пиджак — парадный, на все случаи жизни. Старухи выглядят ярче: белые, в мелкую клетку платки; кофты в большинстве своем бордовые; широкие черные юбки до пят. Бабка Авдотья выносит в больших чашках огурцы, рыбу, творог, варенье, крупно нарезанные ломти хлеба. Перед каждым гостем ставит граненый стакан. Обходит стол с ведром браги — разливает. Все встают, выпивают, кряхтя и морщась. Заводят разговоры. Шумно, о самом разном. Бабка Авдотья уже вновь наливает. Сама поднимает стакан:
__________— За нашу деревню, — строго произносит она, и все одобрительно кивают. — За то, чтоб она еще долго стояла, встречала гостей, веселилась, не сдавалась: ни болезням, ни годам!
__________Дед Андрей берет гармошку. Хитро поглядывает на старух, заводит Камаринскую.
__________— И-и-их! — зазывно вскрикивает его старуха Марина, проворно выбегая из-за стола; идет, идет, притопывая, по кругу. За ней — другие... Деды хорохорятся, усмехаются радостно, игриво, но на круг не выходят.
__________После пляски вновь выпивают, затягивают старинные деревенские песни. В основном сибирские, кандальные, которые передали им деды и прадеды. В деревне давно перемешалась кровь поселенцев из России и местных жителей. Скуластые, крепкие, угрюмо-веселые люди эти всем сердцем слились с суровым краем Причульмья.
__________— Не жалко деревню, Витя? — негромко, с грустью обращается к Виктору дед Пантелей, фронтовик. — Старики одни остались да старухи. Нынче еще три дома заколотили — добрые еще дома! Увезла дочь в город бабку Аграфену, сын деда Никодима с места сдернул... Те и так, и этак — чуть силком их не повели. Бабка Аграфена ревела, хватала чугунки, другое барахлишко — хотела с собой забрать. Где там! Разве там чугуны нужны?! А она с ними всю жизнь. — Дед Пантелей смахивает слезу до щеки, жалостливо смотрит на офицерскую форму. — Виктор, Витя, ну что ты молчишь, ну уважь! Расскажи, как там ракеты ставят, полезут они или нет?.. Вот ведь гады! — припечатывает он невидимого врага крепким словцом.
__________— Не матюгайся! Смотри у меня! — грозит ему жена.
__________— Ну что вы, — успокаивает ее молчавший до этого Виктор. — Дед Пантелей молодец — старый солдат. Его ругать нельзя.
__________— Спасибо, Витя, — неловко обнимает соседа захмелевший дед Пантелей. — Мы солдаты, знамо дело… А их место — на печке. Давай солдатскую, а?
__________— Давай, дед Пантелей, — соглашается Виктор.
__________Как родная меня мать провожа-а-ала…
__________Песня звонко летит над деревней, отзывается в спящих, причудливо чернеющих окнах, уходит дальше, на реку. Ее отголоски разносятся по тайге, постепенно сливаясь с гулкой ночной тишиной.