__________Каждое утро Галина смотрит в окно на черемуху. Встанет раным-рано, сядет на желтую табуретку у белого подоконника и смотрит, смотрит. И на черемуху — весной она похожа на невесту, а осенью — на грустную вдову; и на старый родительский дом, одинокий и безлюдный; и на краешек их деревенской улицы, по которой давно уже никто не ходит — разъехалась деревня кто куда; и на тихое приветливое небо с пухлыми перинами облаков; и вообще в даль, где нет конца и края.
__________В последнее время Галину больше притягивает именно эта даль — светлая и загадочная. А та красота, что рядом, — черемуха, родительский дом, улица, вся их деревня Щелево и даже небо над деревней — это ее почему-то перестало интересовать. Словно земная жизнь как-то враз закончилась, и началась новая, сидячая, мечтательная, странная жизнь. Связанная именно с Далью. Галина ничего еще толком не знает об этой Дали, а вот она, Даль, рядышком — в окошко видно.
__________Геннадий, муж, Галину не понимает. Надо управляться, скота полон двор, пчелы, огород; а она, впервые за многие годы супружеской жизни, только и знает, что сидеть часами у окна, глядеть и улыбаться. А то и всплакнуть может, но отчего нашла на нее грусть — не говорит. А иногда возьмет соломинку и дует в нее, словно на дудочке играет музыкант. Играет и глядит в окно. А кто там, невидимый, в этой Дали — Бог его знает! Хорошо видеть Ее, играть для Нее, петь, разговаривать с Ней молча — взглядом.
__________Мужу такая новая жизнь Галины не нравится. Что ж! Она не в силах ничего поделать с собой. Может, и не от нее это зависит? Ей хорошо. На душе теперь стало спокойно, легко, чисто. Никаких забот! А дела по хозяйству век не переделаешь. Мужу бы надо самому задуматься о душе, может быть, и на Даль Галинину обратить внимание; сидели бы рядом у подоконника и глядели, глядели… Красота-то какая! Чудо нездешнее (а, может, и здешнее, да не дано было до времени о нем знать). А нет! Не нравится это ее Геннадию, не понимает он этого. Не хочет понять. И с каждым днем они теперь все дальше и дальше друг от друга. Столько лет вместе, дружно, ладно жили — и вот! У него, по-прежнему, скот, пчелы, огород, охота, рыбалка. У нее только одно осталось — Даль.
__________Как-то разобиделся муж на жену, поехал в город и обыденкой привез в дом какую-то городскую лахудру. Та пьет, курит и пьяная лезет к Геннадию целоваться. А тот? То ли назло жене, то ли сам стал похож на лахудру эту — отвечает ей тем же. Вот ведь какая жизнь пошла в их доме и во всем Щелево — жена, муж и лахудра.
__________А ей, Галине — не поверите! — все равно. Другая бы баба такую бучу устроила. Геннадий поначалу побаивался, стыдился жены. Потом еще сильнее разозлился на Галину — раздражает ее безразличие. Даже хотел лишить жену и угла домашнего, с молодости сохраненного, и всего-всего деревенского. Увезти ее к дочерям в город. Мол, возьмите чокнутую мать. Она, мол, не буйная. Будет сидеть часами у городского окна да на соломинке играть. Не сдавать же ее в дурдом? А дети, дочери Поля и Зина, у них ведь свои уже дети, мужья, нужна им такая мать? Подумайте сами!
__________Вот и сидит она пока дома у окна. Здесь пока ее законное место. И Геннадий, вроде, поостыл, и лахудра успокоилась. Вроде, есть Галина, и нет ее. Так, ровное место. «Чиканутая» — это лахудрино словечко в ее адрес. Может быть, и так, по ее с Геннадием понятиям. Но Галина-то знает себя!
__________А работа деревенская? Слава Богу, ее никто не упрекнет, что она была плохая жена, мать, неряха, вещица какая-нибудь! С утра до вечера волохала. И всегда трудилась весело, в охотку. И пчелы ее любили, и скотина, и каждый огородный овощ, каждый цветочек. Особенно Галине нравилось эти разные цветы садить-холить. Любовалась она красотой цветочной. У нее, как принято в сибирских деревнях, не только в палисаднике цветы радовали глаз, но и в большой ограде веселили душу грядки: тигровые лилии — колокольчики звенели; астры — звездочки фиолетовые; георгины — красно-белые, очень красивые; гвоздики — малиновые; родные белые ромашки и те она любила садить; а еще — кукушкины слезки, такой запах у них ароматный.
__________Теперь цветов нет. Лахудра извела. Ей бы со скотом успеть управиться. Коров подоить. Телят напоить. А цветы? Грядки истоптала. Одни тигровые лилии в палисаднике не сдаются, живут сами по себе.
__________…А давно ли Галине было пятнадцать лет, когда ее в клубе в соседнем Мелецке завлек пограничник щелевский Гена. Да так завлек, что уговорил ехать с ним в Щелево жить! Привез к матери, к отцу:
__________— Я женился!
__________Что было делать матери Гены, Анне Даниловне? Приняла как свою родную дочь. В этом доме и жили, здесь она, Галина, родила и Полю, и Зину. Радости, горе — все пополам. Из этого дома выносили в последний путь Анну Даниловну — маму ее вторую (родная-то мать тоже со временем стала жить с ними, а отца у Галины не было, погиб на фронте). Родную мать провожали через год. Как она пошла за смородиной — и пропала. Закружил ее Иринкин покос. Кто такая Иринка? Большой луг есть в километре от деревни, и жила там на заимке какая-то Иринка. Рядом — озеро. У озера ягоды собирали. Вот в этом ягоднике и заблудилась мать. Искали-искали — не нашли. Только через год кто-то наткнулся на кости да лохмотья. По этим лохмотьям от одежды и узнали.
__________Что еще хорошего она, Галина, помнит? Свадьбы дочерей помнит. Тоже рано выскочили замуж. И, слава Богу, до сих пор живут дружно. Поля нарядная была в свадебном платье. Глаза блестят. Счастливая. Доверчивая сильно, открытая душа. А Зина? Та — скрытная, похитрей. Ей, наверно, легче в жизни. Поля вся в нее, в мать. Как бы не вышло так, что и ее когда-нибудь потянет куда-то от всего земного, и она сделается безразличной к заботам, к мужу, к детям. Ведь вот Галина сейчас такая. И ее мать… Загадка это: пошла за смородиной — и в трех кустах заблудилась, пропала? Не специально ли пошла? Ничего никому не сказала — и пошла... Кто ее знает?
__________Если бы и она, Галина, как-нибудь кратче или у всех на глазах, пошла бы за смородиной или шиповником — кто бы ее удержал? Кому она нужна? Одному Богу!
__________Живешь-живешь в этой жизни, ребенком бегаешь вокруг дома, играешь. Школа, уроки, подружки. В клуб пора ходить: танцевать, на ребят поглядывать… И сыщется такой вот Гена-пограничник. И уговорит. И увезет на мотоцикле «Ковровце» к маманьке своей!
__________И живешь не нарадуешься. Детей рожаешь. Работаешь за троих. Летят годы. И потом-то что? Сейчас-то что? Дети, внуки — в городах. Муж стал чужой, сердится. Сердцу опостылели работа, хозяйство. Что делать-то? Умирать?.. А живая, здоровая? Только и остается — смородину, как мама, пойти собирать. Среди покоса, среди ягод и трав прилечь у березки и… уснуть?
__________Но почему-то не идет она, Галина, за смородиной. Все бы были рады-довольны, а не идет она! Сидит на старой желтой табуретке у белого подоконника и глядит, глядит сквозь черемуху, сквозь облака в манящую, успокаивающую ее Даль.
__________Словно ждет Галина чего-то, а это еще не пришло. Рано. Придет. Обязательно. Но когда — она не знает. Ей не дано знать. Может быть, через час? Через день? Через год?
__________Надо ждать. Это теперь ее единственная забота. Терпеливо ждать встречи с Тем Далеким Невидимым Миром. И соединиться с ним навеки!
__________А потом, может быть, Оттуда появиться и увидеть хотя бы один-единственный раз это ее место, где она так долго ждала и откуда смотрела, смотрела в свою Даль: желтую, одинокую без нее табуретку, плачущую в ненастье черемуху, два-три оранжевых колокольчика тигровой лилии в почерневшем палисаднике, кинутую всеми старушку-улицу, деревеньку Щелево, озеро, заросший талинами Иринкин покос, небесные пуховые перины местных облаков и всю-всю Сибирь глухоманистую, всю-всю Россию нашу матушку. И только тогда, уже, видимо, навсегда, душою улететь в приготовленную ей за все труды и мольбы Даль — Блаженный и Чистый уголок?
__________…А что, если в этой Дали, в этом Уголке стоит такой же домик, а в нем знакомые табуретка, окно, черемуха и облака?