__________Лето выдалось засушливым, душным — пчелы роились без удержу, словно знали: нынче меда не жди, хватило бы на прокорм до будущего медосбора. Ганька Пырх, уже вполне взрослый, хотя и семнадцатилетний пчеловод, с утра до вечера с младшим братом носился вокруг отцовской пасеки: отец не вовремя заболел. Все возможное Ганька сделал — поставил сушь, рамки с вощиной, сделал отводки, но пчелы словно ополоумели…
__________Ганьке было обидно: место, куда он нынче вывез пасеку, красивое, солнечное. И под защитой бора с ветреной стороны. А рядом — поля бывших колхозных владений. Осот и молочай — стеной стоят. Ни сенокоса здесь, как на лугах, ни конкурентов! Крути медогонку хоть круглые сутки.
__________— Неужели пчелы так и не дождутся медосбора из-за этой засухи? — беспокоился Ганька.
__________Тут еще ни с того ни с сего прибавилась забота — лиственницы. Они хоть и далековато красуются от пасеки, но нет-нет да притягивают к себе рои: лазить по этим великанам с роевней на шее неловко и, представьте, боязно!
__________А в этот день с Ганькой случилось просто невероятное. Не успел он, можно сказать, с риском для жизни залезть чуть ли ни к облакам, собирая один рой, — тут уже другой летит, за ним — третий... И все прямо к нему — на запах «пчелиной» травы мелиссы, которой Ганька щедро натер березовую роевню изнутри. Облепили и так полную роевню со всех сторон, его самого: и на голове пчелы жужжат, и на груди, и перед глазами на сетке — света белого не видно! Сам Ганька превратился в шевелящийся черный рой — так и спускался с дерева осторожно, чуть дыша. Пчелы заползли ему в сапоги, под рубашку и жалили — там, где придавит нечаянно.
__________— Витек! — кричал он своему нерасторопному брату. — Снимай с меня рои! Вот ведь что учудили. Кому расскажи — не поверят. Всего облепили, ро-ди-и-мые!..
__________Когда, наконец, рои были собраны в самые большие роевни, поставлены в прохладное и темное место сарая, Ганька устало скинул одежду — заставил Витька подсчитывать укусы пчел. Тот насчитал более сорока!
__________— Не может быть… — едва ворочал языком Ганька — яд-то действовал. — Такого количества и лошадь не выдержит. Неси-ка, Витек, папкиной медовухи на такие случаи — может, хоть немного нейтра-ли-зу-ем!..
__________Ганька залпом осушил полстакана, скривив рот от приторно-противного напитка — он же был непьющий, волейболист! — шутливо «занюхал» ржаной краюхой домашнего хлебушка, озорно глянул на брата, подбоченился и шутливо погрозил опухшим от укуса пчелы пальцем — и пчелам, летающим вокруг, и красавице-лиственнице, на скользком желтом суку которой он только что стоял черным гудящим истуканом.
__________…Через какие-то полчаса наш герой уже лыка не вязал — как сидел за вкопанным в землю дощатым столом, так и уснул на нем же, рядом с почерневшим по краям от прополиса гусиным крылом — верным помощником при роении всякого пасечника.